Вклад женщин в науку и пробелы в историческом признании

Процессия женщин на марше за гражданские права в Вашингтоне, округ Колумбия. Негативы фотографа Уоррена К. Леффлера, 1963 год. Источник: коллекция U.S. News & World Report. Отдел эстампов и фотографий Библиотеки Конгресса.

В 2018 году Донна Стрикланд стала первой женщиной за 55 лет, получившей Нобелевскую премию по физике. Однако это объявление сопровождалось любопытной деталью: у нее не было страницы в Википедии до этого дня.

Между тем, ее соавтор Жерар Муру имел страницу, документирующую его вклад в науку, с 2005 года. Этот дисбаланс, хотя на первый взгляд незначительный, отражает более широкую проблему — постоянное стирание или недооценку вклада женщин в науку и историю.

Это стирание происходит не из-за отсутствия достижений у женщин. Совсем наоборот. Но если нет записей, архивов или признания, то как об этом узнают? Без этих историй в обращении история, как таковая, становится однобокой. В конечном счете, это укрепляет нарратив о том, что женщины не внесли значительного вклада в науку, даже если реальность говорит об обратном.

Шаблон стирания

Есть тревожная закономерность в том, как история обращается с достижениями женщин. Возьмем, к примеру, Милеву Марич, первую жену Альберта Эйнштейна, блестящего математика, которая, как считается, сыграла значительную роль в его работе. Хотя исторические записи о ее сотрудничестве остаются предметом споров, тот факт, что ее вклад в основном основан на догадках, подчеркивает, как легко можно стереть важные фигуры, если нет четкой документации.

Похожую историю можно увидеть в случае с Март Готье. В 1958 году Готье обнаружила, что у людей с синдромом Дауна есть дополнительная хромосома. На тот момент это открытие было революционным. Будучи педиатром с глубокими знаниями в области клеточных культур, она тщательно подготавливала образцы клеток и выявила хромосомную аномалию. Однако у нее не было доступа к передовому фотографическому оборудованию, необходимому для точного определения хромосомы. Столкнувшись с этим ограничением, она передала свои препараты генетику Жерому Лежену. Готовность Готье к сотрудничеству, являющаяся основой научного поиска, в конечном итоге привела к тому, что ее имя оказалось в тени.

Когда в 1959 году открытие было опубликовано, большая часть заслуг была приписана Лежену, имя которого значилось первым среди авторов. Вклад Готье был сведен лишь к сноске, несмотря на то, что именно она инициировала и провела основную часть работы. Десятилетиями ее роль оставалась в тени, скрытой за нарративом о единственном ученом-мужчине, совершившем прорыв. Лишь в 2000-х годах, на фоне переосмысления исторической несправедливости в науке, ее история начала всплывать. Но к тому моменту наследие Готье уже было уменьшено в глазах общественности — печальное напоминание о том, как коллективные усилия, особенно те, в которых участвуют женщины, систематически искажаются системой, документирующей научные достижения.

Эти истории, наряду с бесчисленными другими, о которых мы, возможно, никогда не узнаем, раскрывают неприятную истину: исторические нарративы формируются не только заслугами, но и теми, кто обладает властью документировать и распространять информацию.

Во многих случаях стирание — это не просто упущение, а преднамеренный акт исключения, обусловленный общественными предрассудками и укоренившейся системой власти.

Женщины, представители расовых меньшинств и другие исторически маргинализированные группы регулярно исключались из историй, которые определяют наше культурное и интеллектуальное наследие. В результате возникает искаженная историческая картина, ошибочно представляющая прогресс как достояние лишь привилегированных.

Слепые пятна истории

Теперь задумайтесь: почему это стирание происходит? Это сознательная попытка подчеркнуть превосходство и контроль? Потому что, как нам известно, существует преднамеренное «редактирование» вкладов или склонность приуменьшать их, даже когда записи существуют. Историческое исключение женщин из академической среды, политики и науки естественным образом привело к меньшему количеству задокументированных достижений. Но у этого стирания есть и более глубокая психологическая цена. Это тихое, коварное укрепление системного неравенства. Когда история исключает вклад половины населения, что, по-вашему, это говорит будущим поколениям женщин и детей, которые будут изучать достижения общества на основе доступных им записей?

Двигаясь вперед: сила повествования

Но слепые пятна истории не должны оставаться неизменными. Постепенно появление современных цифровых платформ, открытых архивов и социальных движений начинает возвращать утраченные нарративы. Однако можно сделать больше.

Во-первых, признание должно стать осознанным действием. Каждая рассказанная история помогает исправить нарратив. И, возможно, что еще важнее, это сигнализирует будущим поколениям, что их труд не будет погребен временем или предвзятостью.

Во-вторых, образовательные системы и культурные институты должны проделать огромную работу и активно проверять истории, которые они рассказывают.

Более надежная история

В конечном итоге, история должна быть чем-то, чему мы можем доверять — рассказами, основанными на честности и инклюзивности. Но чтобы заслужить это доверие, мы должны сначала признать, где мы ошиблись. Мы должны начать с признания невидимых вкладов и обеспечения того, чтобы они оставались видимыми для будущих поколений. Потому что женщины всегда вносили вклад в науку, даже если история не фиксировала эти достижения. Вопрос теперь в следующем: будем ли мы продолжать создавать свои собственные версии истории или позволим ей быть такой, какой она была на самом деле?

Если вы хотите читать больше интересных историй, подпишитесь пожалуйста на наш телеграм канал: https://t.me/deep_cosmos