Ораторское искусство в России расцвело сразу после Судебной реформы. Плевако, Корабчевский — они создали целую школу ораторского искусства.

Речи писались, заучивались и произносились. Первых российских ораторов мало кто видел, но их имена знала вся Россия. К примеру, слова прокурора на процессе игуменьи Митрофании: «Выше, выше стройте стены монастырей, чтобы мир не увидел, что за ними творится» — повторяла вся страна.

Следующим этапом были выступления депутатов в Государственной думе. Она открыла России много имен. Это было время парламентаризма. Время ораторов. Таким образом готовилась, как ни странно, Февральская революция, во время которой люди впервые начали общаться не с залами, а с толпами.

Искусство произнесения речей перед толпой особенно расцвело в дни Октябрьской революции. Правда, наиболее успешные речи удачно сопровождались эхом расстрелов и от этого были особенно убедительны. Ораторские изыскания Троцкого по этой причине были куда успешнее речей Керенского.

Смотрите новую программу «Керенский» о политических процессах в России.

Потом пришли конец революции и усмирение страны. С появлением Сталина русское ораторское искусство исчезло, как и должно было исчезнуть. Хотя речи он произносил, и эти речи, краткие и примитивные, должно было выучивать наизусть. Он строил их как непреложные заповеди. «Мир будет сохранен и упрочен, если народы мира возьмут дело сохранения мира в свои руки» — фраза, которая была повсюду... «Она у меня даже в супе», как сказал тогда испанский художник Санчес. Естественно, сыну. Естественно, наедине.